Ярцева
Ирина Михайловна

Врач о себе

Я из династии врачей – оба моих родителя из педиатрии. Но мама больше работала со взрослыми, заведовала редакцией журнала «Медицина», в которой выходили статьи о современных тенденциях в здравоохранении. Папа – заведующий детским отделением в Институте аллергологии и иммунологии. Я младший ребёнок в семье, и на меня, как это часто бывает, возлагали надежды продолжить врачебную династию. А я хотела учить языки, заниматься психологией, стать журналистом. Что-то из этих сфер, но никак не медицина. Однако папа сказал: «В медицине языки ты и так выучишь, да и писать много придётся».

В итоге я стала успешным врачом со знанием двух языков – английским и французским. Могу вести приём на трёх языках. Стажировалась во Франции, причём стажировку нашла самостоятельно – интерном, два месяца. Да и журналистика мимо меня не прошла – я часто даю комментарии в СМИ. А психология так или иначе нужна врачу, поскольку врач, на мой взгляд, должен не только быть экспертом в своей области, но и стать психологом. Я даже более того скажу: психологию надо преподавать врачам. Ведь врачу предстоит общаться с пациентами разной сложности, в том числе - паллиативными пациентами и их родственниками. И, конечно, с коллегами. И надо уметь не выгорать. Поэтому сейчас я хочу получить дополнительное образование по психологии.

Я ставлю акцент в работе на коммуникацию с пациентом – она позволяет понять пациента чаще лучше, чем он думает о себе. На словах он говорит об одной проблеме, но в процессе сбора анамнеза удаётся выяснить истинную проблему. Очень радует, когда пациент, с которым мы установили истинную причину его проблемы, уходит от меня с облегчением.

Достижения. Случаи из практики

Есть абсолютно кинематографичный случай, из которого получилась бы самая настоящая комедия с элементами трагедии. Как-то раз мне пришлось сопровождать во Францию пациента в несколько неадекватном состоянии. Представьте себе: закоренелый француз 60 лет, два высших образования, семья. И вот он решил поехать в Россию и купил билет на теплоходный тур. Где-то в середине пути он начал вытворять, мягко говоря, чудачества – бегать по палубе с расстёгнутыми штанами и показывать своё достоинство. В каких-то моментах он становился ещё и агрессивным. К «месту происшествия» где-то в 300 километрах от Москвы меня вызвали коллеги-психиатры. И поскольку я свободно говорю на французском, а на руках у меня была открытая французская виза, честь сопроводить этого господина на родину выпала именно мне. Вот тебе, дорогая Ирина, два билета в первый класс!

В аэропорту он вопил, требовал не трогать его багаж – только сам! Но дальше мне повезло: в первом классе на рейсе не было никого, кроме меня и моего пациента. И когда мы сели в самолёт, полёт его очень увлёк – набор высоты, облака, проплывающие мимо населённые пункты, горы и искрящиеся на солнце тонкие линии рек. Оказалось, что в детстве он увлекался авиастроением, а ещё превосходно рисует – попросил блокнот и написал мой портрет. Мы много говорили, он успокоился.

Но как только мы приземлились и пошли проходить все послеполётные процедуры, на него опять нашла агрессия. А тут ещё и оказалось, что коллеги дали его выписку на русском языке! Должна подъехать скорая и забрать его. Но надо пройти паспортный контроль, а там очередь! Я прошу: «Дамы и господа, пропустите нас, пожалуйста, у меня пациент!». Но все такие: «Нет, никуда не пойдёте!» И тут он начинает орать на всю очередь и крыть всех отборными французскими ругательствами. Толпа расступилась, но на паспортном контроле сидела чернокожая француженка. Вторая часть Le ballet de la Merlaison: с криком «Понаехали тут (совсем нетолерантное выражение)!» он начинает впадать в самую настоящую ярость. Благо, на мои причитания и объяснения ситуации дама на контроле среагировала весьма добродушно.

Наконец, выходим из аэропорта. Нас уже встречает группа врачей. И мне бы уже уезжать, но мой пациент - за мной как хвост. Упёрся, решив, что, во-первых, он доберётся до дома самостоятельно – поездом и пешком. А во-вторых, раз за ним подали такси-микроавтобус, то было бы прекрасно, если бы я сопровождала его до дома, а не только эти крепкие мужчины в количестве трёх человек. И мы поехали в клинику, где его уже забрали под своё попечение французские врачи. Я часто вспоминаю этого пациента… Хотелось бы понять – что именно могло стать спусковым механизмом, чтобы такой человек вышел из себя.

Почему я работаю в Q Клинике

В нашей Q Клинике на Бауманской сложилась прекрасная, сильная команда врачей. Кроме того, в нашем распоряжении и лаборатория «ЛабКвест»: пациент у нас не тратит время на анализы в сторонней лаборатории. Важно и то, что пациенты – это не поточная линия, но здесь мы решению его проблемы посвящаем столько времени, сколько требуется.

Личный факт. Хобби

Я люблю спорт. Туризм по России с палаткой. Дикую природу Камчатки, Байкала. Я занимаюсь и горным туризмом: поднималась на Эверест к базовому лагерю, добиралась пешком на Мачу-Пикчу, Килиманджаро. Но родила и пришлось пока притормозить. Но в сплавы в Карелию уже ходит со мной. Люблю общаться на разных языках и учить их. Когда я собралась на Мачу-Пикчу в Перу, начала учить испанский – буквально за две недели подготовилась так, чтобы меня понимали окружающие и я могла разговаривать с ними.

О чём рассказала бы пациенту, если бы он был моим другом

Наше тело – это состояние нашего ума и души. Народная мудрость «В здоровом теле здоровый дух» – именно об этом. Когда происходит какая-то болезнь, травма, нужно подумать – что тело мне хочет сказать, какой конфликт в себе я не вижу.

Почему врач-клиницист должен сотрудничать с врачами лабораторной диагностики

Истина нуждается в сотрудничестве врачей-клиницистов и врачей лабораторной диагностики. Лаборатория опирается на чистые факты в моменте, но невозможно без осмотра самого пациента и его опроса, только по результатам анализов понять, что же именно происходит с пациентом. Мы должны учитывать погоду, время суток, что человек делал накануне и чем злоупотреблял. Мы меняемся в зависимости от условий среды. Результаты анализов могли быть в норме, но появились какие-то воздействия – картина будет другой. Нужно результаты анализов накладывать на клиническую картину.

Часто пациенты считают, что можно самостоятельно сделать выводы об анализах. Но врач лечит не анализы, а пациента. Анализы придуманы в помощь врачу, но заменить его не могут. Пациент может плохо себя чувствовать, но результат анализов будет в пределах нормы, однако врач будет искать проблему и как её убрать.

У нас огромное количество состояний в медицине не требует медикаментозной терапии при отклонениях анализов. Если врач фиксирует, что нет необходимости – не назначаем лекарства. Ведь лекарства не только лечат, но и имеют побочки. Отрывать лабораторные исследования от врача нельзя.